Стоковые изображения от Depositphotos
Россия вынесла экономические уроки из распада СССР — утверждают авторы статьи, опубликованной изданием Foreign Affairs. Материал подготовили Ричард Коннолли, директор Eastern Advisory Group и младший научный сотрудник Royal United Services Institute, и Майкл Кофман, директор исследовательской программы исследований России в Центре военно-морского анализа и старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности.
«Когда 30 лет назад распался Советский Союз, его распад последовал за десятилетиями экономической дисфункции. Советский лидер Михаил Горбачев, надеясь провести реформы, назвал 1970-е и 1980-е годы эпохой застоя.
Тем не менее, хотя он осознавал проблему, Горбачев не смог спасти больную социалистическую систему.
Действительно, его неудачная попытка систематических реформ в конечном итоге привела к распаду СССР».
На первый взгляд, экономика России сегодня выглядит столь же дисфункциональной, пишут эксперты. «Доходы на душу населения не улучшились за последнее десятилетие. Доля России в мировом производстве снизилась с 2008 года. А крупные сектора экономики остаются технологически отсталыми или отчаянно нуждаются в модернизации. Общее экономическое состояние снова можно охарактеризовать как «застой».
И все же президента России Владимира Путина и его правительство вряд ли постигнет судьба их советских предшественников. Как лидеры коммунистической партии в Китае изучали советскую историю, пытаясь предотвратить ее повторение, так и лидеры РФ извлекли уроки из неудачных попыток Советского Союза повернуть вспять спад в 1970-х и 1980-х годах. И многие ключевые атрибуты российской экономической политики отражают желание избежать повторения советского опыта времен Горбачева», — отмечается в материале.
Как недавно заметил российский экономист Сергей Гуриев, «макроэкономическая политика России намного более консервативна, инфляция находится под контролем, имеются большие резервы, сбалансированный бюджет и отсутствие внешнего долга», а как рыночная экономика Россия «намного более эффективна и устойчива, чем Советский Союз» — приводят авторы его точку зрения.
«Безусловно, Россия все еще пытается найти экономическую модель, способную обеспечить непрерывный рост и снижение зависимости от экспорта ресурсов. Тем не менее, ей удалось укрепиться в устойчивой конкуренции с Соединенными Штатами.
Экономика представляет собой не серьезную слабость, а прочную часть стратегии Путина по обеспечению стабильности режима, поддержанию преемственности и противодействию введенным Западом санкциям», — говорится в публикации.
Российские политики извлекли уроки из суматохи позднесоветского опыта, а также экономических потрясений 1990-х годов. Обвал нефтяного рынка в 1986 и 1997 годах нанес огромные бюджетные потрясения Советскому Союзу и молодой Российской Федерации. Среди политиков в Москве эти потрясения вызвали глубоко укоренившиеся опасения по поводу того воздействия, которое волатильность рынка ресурсов может оказать на финансовую стабильность экспортно-зависимых экономик, констатируют Коннолли и Кофман.
«Создание новых стабилизационных фондов вскоре после вступления Путина на пост президента в 2000 году стало прямым ответом на эти опасения. Эти средства позволили России накапливать резервы от экспортных поступлений, которые помогли бы ей выдержать макроэкономические последствия скачков цен на нефть и снижения экспортных доходов. Несмотря на значительное падение цен на нефть по сравнению с пиками последних лет первого десятилетия этого столетия и экономический спад в 2014 и 2015 годах, Москва успешно восстановила свои валютные резервы, а также активы, которые менее уязвимы для будущих санкций США. Следовательно, Россия адаптировалась к гораздо более низким ценам на нефть и встроила амортизаторы, которые делают зависимость от экспорта энергоносителей гораздо менее уязвимой», — полагают аналитики.
Они добавили, что при Путине Россия также стремилась уменьшить свою зависимость от импорта. «Здесь также политическое мышление формировалось на основе опыта позднесоветской эпохи, когда хроническая неспособность производить достаточные объемы стратегически важных товаров, в том числе основных потребительских товаров, таких как зерно, а также высокотехнологичное оборудование, заставляла страну сильно полагаться на импорт, увеличивая зависимость от доходов от экспорта нефти.
Когда в 1986 году разразился нефтяной шок, каждая третья буханка советского хлеба производилась с использованием импортного зерна.
Руководство России усвоило урок о том, что финансовая слабость ограничивает свободу действий страны на международной арене. В конце 1980-х Горбачев столкнулся с ограниченными возможностями, когда столкнулся с беспорядками в Варшавском договоре и перспективой объединения Германии. Ведущие государства Варшавского договора были в большом долгу перед Западом, в то время как Москва была ограничена в своей способности поддерживать неустойчивую экономику этих коммунистических режимов-сателлитов. Получение финансовой поддержки со стороны Германии было также фактором согласия СССР с объединением Германии.
Впоследствии Россия в глазах большинства в Москве игнорировалась во внешнеполитических вопросах на протяжении 1990-х годов. Это была великая держава только по названию. Как только руководство России выплатило долги страны и уменьшило зависимость государства от внешних финансов, оно начало восстанавливать глобальные позиции страны», — следует из статьи.
Несмотря на внешнее сходство, особенно с периодами Брежнева и Андропова, на практике Кремль сегодня сталкивается с мировой экономической системой, совершенно отличной от той, которая препятствовала амбициям его предшественников позднесоветской эпохи, отмечают авторы. «И, несмотря на экономический спад в России, политики, контролирующие эту систему, извлекли уроки из неудачных попыток советского руководства справиться с социально-экономической стагнацией.
Выявлено несколько ключевых отличий.
Советский Союз обладал одной из самых неэффективных сельскохозяйственных систем в истории человечества. К 1980-м годам значительная часть советского бюджета была направлена на субсидирование производства продуктов питания. Советский Союз был полон парадоксов: ведущий производитель сельскохозяйственного оборудования, но в то же время крупнейший в мире импортер продуктов, оказывал огромное давление на бюджет страны и требовал огромных продаж нефти для финансирования растущих счетов на импорт продовольствия.
Напротив, сегодня Россия является крупнейшим в мире экспортером пшеницы и близка к тому, чтобы стать чистым экспортером продовольствия.
Несмотря на то, что по-прежнему доминирует государство, российская экономика гораздо более рыночна и гораздо менее неэффективна в жизненно важных секторах по сравнению с советской экономикой», — считают эксперты.
Оценки советских военных расходов различаются, но большинство современных аналитиков оценивают бремя советской обороны где-то между 15% и 25% ВВП. «Военные расходы такого масштаба часто приводили к нехватке ресурсов для других секторов экономики. Сегодня общая нагрузка на оборону России составляет менее 5% ВВП. Такой уровень военных расходов продемонстрировал устойчивость в условиях низких темпов роста и вряд ли приведет Москву к экономическому краху. Что еще более важно, это не является серьезным фактором внутренней экономической неэффективности и не истощает ресурсы других секторов, как советское бремя обороны», — утверждают колумнисты Foreign Affairs.
По их оценкам, СССР финансировал чрезвычайно дорогостоящую внешнюю политику, конкурируя за лидерство в социалистическом мире с Китаем и против капиталистического мира во главе с США. «Москва поддерживала уровень жизни в Восточной Европе и субсидировала зависимые от нее государства по всему миру. На практике таких обязательств у России сегодня нет. По сравнению с чрезмерным напряжением советской внешней политики 1970-х годов нынешние обязательства и отношения Москвы за рубежом гораздо менее затратны, а многие из них в большей степени ориентированы на бизнес. Сегодня российские элиты заинтересованы не в соперничестве за идеологию, а в возможностях получения материальной выгоды. Россия больше ориентировалась на глобальный статус, чем на глобальное лидерство, и держала свои жизненные интересы ближе к дому, сосредоточивая внимание на соседних государствах и на бывшем советском пространстве», — указывается в материале.
Советская экономика в 1980-х годах столкнулась с системным кризисом, отчасти из-за ее интеграции с мировыми рынками нефти и зерна, а крах Советского Союза наглядно продемонстрировал, насколько подверженность влиянию международных рыночных сил несет риски для экономической безопасности. «Политики в Москве сегодня слишком хорошо осведомлены об этих рисках, особенно с учетом того, что углеводороды по-прежнему составляют подавляющую часть экспорта России (хотя сама экономика гораздо более разнообразна). Обеспечение экономической безопасности страны при одновременном управлении рисками интеграции в мировую экономику является важнейшим компонентом более широкой стратегии Москвы по укреплению своего суверенитета и независимости. Москва поняла, что она должна играть активную роль на ключевых мировых рынках, таких как нефть, чтобы формировать внешнюю среду в свою пользу. В то же время российские лидеры поддержали систему, чтобы уменьшить воздействие экономических инструментов принуждения, которыми обладают такие страны, как США, в силу своего положения и структурного влияния в мировой экономике», — говорится в публикации.
Авторы считают, что перед российской экономикой стоят три взаимосвязанные проблемы. Во-первых, уровень инвестиций составляет около 20% ВВП, что слишком мало для проведения широкомасштабной модернизации экономики. «Руководители России открыто признают, что для того, чтобы она стала технологически конкурентоспособной страной с высокими доходами, необходимо поддерживать уровень инвестиций от 25% до 30% ВВП в течение десятилетий.
Во-вторых, из-за множества хронических недугов, годовые темпы экономического роста с 2013-го составляют 0,8%, что ниже среднемирового показателя, составляющего около 3%.
Это означает, что доля России в мировой экономике сокращается, что приводит к третьей проблеме: снижению уровня жизни. Реальные располагаемые доходы сейчас ниже, чем 10 лет назад.
Однако, благодаря консервативному подходу к макроэкономическому управлению, эти недостатки не представляют реальной угрозы для руководства России», — полагают аналитики.
Россия оказалась способной к адаптации и устойчивости во время финансового кризиса 2008 года, недавней рецессии 2014–2015 годов и снова во время глобальной рецессии 2020 года, вызванной пандемией COVID-19. «Несмотря на все свои недостатки, политическая элита России создала систему, которая способна выдерживать шоки цен на нефть, рецессии и санкции лучше, чем когда-либо в прошлом. Внутренние ресурсы помогли стране адаптироваться ко многим вызовам, с которыми она столкнулась после введения западных санкций в 2014 году.
Долгосрочные экономические проблемы, с которыми сегодня сталкиваются российские лидеры, серьезны, но они не определяют будущее России. Ее способность мобилизовать ресурсы остается значительной и исторически устойчивой.
Те, кто ожидает повторения 80-х годов, должны помнить, что сам застой не обрекал советскую систему на гибель. Экономический застой побудил Горбачева провести широкие системные реформы, которые положили начало цепочке событий, которые в значительной степени способствовали распаду СССР. Однако такой результат был результатом стечения событий, идей и материальных влияний, но, в первую очередь, выбора, сделанного советскими элитами. Несмотря на медленный экономический рост, нынешнее руководство России предпочитает постепенную корректировку существующих экономических подходов радикальным реформам. Более того, они старательно избегали системных реформ, которые могли подорвать основы режима, его способность выступать в роли арбитра между элитами или его способность управлять изменениями», — говорят эксперты.
Сегодня экономическое недомогание России также гораздо менее важно для способности Москвы отстаивать свои интересы за рубежом или формировать глобальные дела, чем это было в контексте холодной войны. «Поскольку глобальная политика изменилась, а главным конкурентом Вашингтона является Пекин, экономическая стагнация, с которой сталкивается Москва, вряд ли приведет к падению власти, как это произошло с Советским Союзом во время последней части холодной войны. Фактически, когда США находятся в состоянии конфронтации с Китаем, Россия может обнаружить, что, несмотря на слабую экономику, у нее появляется все больше возможностей для маневра — и растет, а не уменьшается влияние на мировой арене.
Устанавливая предположения и ожидания в отношении стратегической среды, Вашингтон должен задать себе основной вопрос: после многих лет экономической стагнации легче ли справиться сегодня с Россией, чем 10 лет назад? Если ответ однозначно отрицательный, то почему такая стагнация может резко облегчить это геополитическое бремя в ближайшее десятилетие?» — заключают Кофман и Коннолли.
Отличия в методах управления страной между советскими и нынешними руководителями фиксируют и внутри России. «Этот режим рухнет, я не знаю когда, никто не знает когда, но то, что он рухнет, — это совершенно точно по массе экзистенциальных вещей. Его уязвимость разная. Например, в том, что он мало что производит экономически, он тратит то, что есть. Он тратит природные ресурсы, он тратит какие-то запасы и так далее, он очень мало чего производит. В конце концов ресурсы кончились у большевиков, у этих тоже кончатся. Этим верят еще меньше, чем большевикам, моральный авторитет еще меньше. У них нет идеологии, которая была у коммунистов
У большевиков было ощущение вечности. Умирал генсек, приходил другой генсек, мы рассчитывали на то, что следующий генсек будет не в таком маразме, как предыдущий, но мы понимали, что будет следующий генсек, система вечна. Советская система создавала впечатление собственной вечности. У этого режима ощущения вечности нет, он персоналистский. Что будет с этим режимом после Владимира Путина, никто на самом деле не знает», — сказал политик Леонид Гозман в эфире «Радио Свобода» (организация включена Минюстом в список иноагентов).
63% россиян сожалеют о распаде СССР. Как следует из результатов опроса ФОМ, среди выигравших от распада Советского союза стран люди чаще всего называют Россию, Белоруссию, Казахстан и прибалтийские государства. Среди проигравших — Украину, Таджикистан и Узбекистан. За 10 лет люди чащи стали давать ответ «выиграла» в отношении всех стран. Но ответ «проиграла» во всех случаях доминирует, констатируют социологи.
Наибольший уровень ностальгии по СССР отмечается у возрастной группы 55 лет и старше. Увеличилась доля респондентов, объясняющих ностальгию потерей «чувства принадлежности к великой державе». В то же время 47% россиян считают невозможным объединение в ближайшем будущем бывших республик СССР (всех или некоторых) в единое государство.
По сообщению сайта Газета.ru