Стоковые изображения от Depositphotos
Доходило до того, что порой семья, в прямом смысле слова, голодала и могла позволить себе мясо в пищу лишь раз в неделю. С 9 лет, уже будучи простым эмигрантом в США, стал помогать своему отцу на стройке. Его жизнь, как и многим бедным эмигрантам, спас бокс. Только Абель стал известен не как боксер, а менеджер, а потом и тренер.
Он работал с массой боксеров, среди которых были и чемпионы мира, но главным учеником его карьеры стал Геннадий Головкин. Благодаря этому сотрудничеству оба достигли пика своей карьеры, но после 9 лет совместной работы случился громкий разлад в отношениях из-за контракта боксера со стримингом DAZN на сумму в 100 миллионов долларов. Санчес считал, что подопечный явно не оценил его вклад в становлении Головкина как боксера.
Впервые автор этих строк встретил Санчеса в компании Головкина весной 2012 года в Киеве, когда Геннадий проводил бой в городе-спутнике украинской столицы Броварах. Рядовая защита титула завершилась убедительной победой GGG в поединке против японца Макото Фучигами техническим нокаутом в третьем раунде.
А уже в следующем бою Головкин дебютировал в США и началась их совместная история покорения боксерского Олимпа. Спустя 5 лет после завершения сотрудничества Санчес дал интервью республиканскому интернет-порталу Sports.kz, в котором вспомнил наиболее значимые моменты в работе с нынешним главой Национального Олимпийского комитета Казахстана.
— Абель, впервые мы встретились в мае 2012 года в Киеве. Прошло 12 лет, а такое ощущение, что была совсем другая эпоха. Помните ли вы то время, проведенное в Украине?
— Еще бы! Только самые лучшие воспоминания. Украинцы очень гостеприимные и открытые люди. Как я помню, бой Геннадия был приурочен к стартующему в Украине чемпионату Европы по футболу и этим вопросом занимались промоутерская компания братьев Кличко, которая не только организовала саму возможность выступления Геннадия, но и в дальнейшем стали промоутером Головкина. Мы остались довольны и как нас принимали и, надлежащими условиями. Они выполняли любую прихоть, всегда интересовались все ли хорошо, чем помочь. В таких условиях одно удовольствие работать, мы тогда думали только о боксе.
— Поединок против японца Макото Фучигами, кажется, был одним из самых легких в карьере Геннадия. Одностороннее избиение и отмашка рефери в третьем раунде...
— На тот момент мы готовились к этому бою как к главному в карьере Геннадия. Этот парень входил в топ-15 сильнейших средневесов мира, а просто так туда не попадают. Тем более, японские бойцы всегда известны своей стойкостью и силой духа. Поэтому настрой был соответствующий и мотивация надлежащая. Хорошо, что все сложилось именно так.
— Есть ли какой-то символизм в том, что после поединка в Киеве Головкин стал успешно штурмовать американский ринг?
— Это прямое следствие сотрудничества Геннадия и промоушена братьев Кличко. Том Леффлер — человек братьев Кличко, который внес существенный вклад в наш общий успех. Успешные переговоры с телеканалом НВО — это его большая заслуга. Без поддержки такого телегиганта построить карьеру в США тогда было фактически невозможно даже для такого талантливого боксера как Геннадий.
— Виталий и Владимир Кличко выступали вместе с ним в Германии, поэтому наверняка знали его возможности.
— Именно. Я тогда про Геннадия вообще ничего не слышал, когда он выступал в Германии. Они же видели его потенциал и знали, как правильно его раскрыть. Это в итоге и произошло. Для боксера очень важно по ходу своей карьеры встречать таких людей.
— Расскажите, как Геннадий Головкин появился в вашей жизни. Ведь вы отыграли для него не менее важное значение.
— Как я уже говорил, до первой встрече в марте 2010 года я о нем вообще ничего не слышал. Его команда искала тренировочный лагерь. Он заехал, поработал и, судя по всему, остался доволен, как и его команда, которая сообщила, что проведет еще один лагерь в моем зале. После чего мне удалось посмотреть видео с поединков Геннадия. Конечно, я был впечатлен и понимал, что с таким боксом у него все шансы стать большой звездой в Штатах. Через некоторое время мне позвонили и попросили встретить его в аэропорту. Приезжаю, смотрю, а там Головкин с одной сумкой. Мы разговорились и после этого начали совместную работу.
— Геннадий — главный боксер в вашей карьере?
— Без сомнений. С первых совместных тренировок было очевидно, что у него уникальный талант, нужно было лишь правильно его направить, а дальше все пошло как по маслу. Конечно, его база — это большой любительский опыт, где он достиг больших высот. На своем пике, я убежден, это был один из лучших боксеров мира. Если не лучший.
— Какой поединок для вас наиболее запоминающийся в совместной работе?
— Если говорить по значимости, то, без сомнений, бои против Альвареса. Я абсолютно убежден, что в первом бою Геннадия нагло обокрали. Ничья была для него словно поражение, это лишь раззадорило его, еще больше мотивировало. Второй бой... Знаете, это моя личная боль. В первом бою Головкин следовал моим указаниям, беспрекословно выполнял заданный план на бой. Во втором бою он начал с ним боксировать, что было ошибкой. Сначала я молчал, ожидая, что он сам поймет эту ошибку, но после одного из раундов я не выдержал и сказал: «Тебе нужно драться с ним, а не боксировать»!
— «Канело», на ваш взгляд, победил во втором бою?
— Очень близко, но он заслужил победу. Я думал, что мы получим третий бой быстрее, чем в итоге он состоялся. Получилось то, что получилось.
— Можете назвать для вас наиболее эмоциональный бой в карьере Головкина?
— Сразу на ум приходит бой против Кертиса Стивенса. Этот парень перешел черту, когда перед боем выложил фото импровизированной траурной церемонии, на которой он вместе с друзьями стоит у «надгробия» Головкина. Геннадий чаще всего не реагировал на выпады оппонентов, но это было уже личным делом. У него же погибли братья при очень странных обстоятельствах, которые до сих пор остаются тайной и это не могло не повлиять на него. Мне даже не нужно было как-то настраивать своего подопечного. Я никогда еще не видел Геннадия таким. В ринге он вышел с огромным желанием сделать этому парню очень-очень больно. Вы сами могли все увидеть.
— Если позволите, я процитирую ваши слова, которые вы сказали после шокирующей новости о том, что вы завершаете совместную работу: «После отличного девятилетнего сотрудничества, установив рекорды, заработав место в Зале славы и сделав возможным подписание контракта с DAZN на 100 миллионов долларов, он предложил и настоял на оскорбительном сокращении заработной платы. Мое достоинство и честь не позволяют мне быть обманутым подобным образом. К сожалению, жадность и неблагодарность, отсутствие этики, чести и честности привели к разрыву этих отношений».
— Я не отказываюсь от своих слов.
— Стало быть никак нельзя было разрешить подобный момент?
— Увы. По моему мнению, я заслужил такое отношение к себе, какое оказывал Геннадию на протяжении всех лет сотрудничества. Такие суммы подразумевают увеличение моего гонорара, а не его уменьшение. Тут уже был мой принцип работы.
— У вас потом было общение на этот счет?
— Нет. Он заехал в зал, забрал свои вещи, экипировку. Мы пожалили друг другу удачи и пожали руки. На этом все.
— И больше никакого общения?
— Нет. Хотя я со своей стороны был всегда готов. У меня со всеми своими подопечными сохраняются хорошие отношения. Но нужно желание и другой стороны.
— С тех пор прошло пять лет. Со своей стороны, вы простили Геннадия?
— Конечно. Ведь хорошего было намного больше. Я не из тех людей, которые таят злобу, это может разрушить тебя изнутри. Тогда я потерял для себя не просто друга. Для меня Головкин был как сын, поэтому я не держу на него зла и простил. Родители же в любой ситуации должны прощать детей.
— Следили за последним поединок в карьере Головкин в третьем бою с Альваресом?
— Поверхностно, больше читал. Печально, что так все завершилось.
— Возможно, ему стоит провести хотя бы один бой?
— Думаю, ему стоит продолжить. Хотя бы ради прощального боя, как вы уточняете. Здесь важно еще и то, что говорит ему окружение и семья. Если он оценил ситуацию и понял, что нужно закончить, то почему не скажет об этом публично? Если не говорит, то значит он оставляет для себя поле для маневра. Если бы и сказал, я не удивился, если потом состоялось бы его возвращение. Сейчас, знаете ли, модно в боксе «завершить» карьеру, а потом триумфально вернуться. Но, повторяюсь, если вы спросите меня, стоит ли ему провести хотя бы один бой, то я бы рекомендовал ему это сделать.
— Если бы Головкин позвонил вам и предложил, как у нас говорят, выпить мировую, то согласились бы?
— Конечно. Без раздумий.
Геннадий Головкин наверняка завязал с боксом. Но прощальный бой ему провести стоит
По сообщению сайта Sports.kz